Я выхожу туда редко, только забрать почту или подёргать дверцу почтового ящика, чтобы убедиться – всё закрыто. На скамейке возле подъезда всегда сидит одна старушка. Все знают её в этом доме и называют просто Матвеевна. Она до последнего читала без очков всю прессу подряд и, чертыхаясь, гоняла бездомных котов, которые приходили в её палисадник «по нужде». Она комсомолкой приехала из села, никогда не имела семьи, работала на заводе до самой пенсии. Жила в общежитии и получила свою однокомнатную квартиру перед самым выходом на пенсию. Это стало единственной ценностью в её жизни. Она штукатурила, шпаклевала, белила и красила каждый год своё сокровище. Плакала, когда «проклятые» соседи сверху заливали ей потолки. Проклинала ЖЭК и участкового, которые почему-то не хотели стать на её сторону в споре о возмещении убытков. Она никогда не улыбалась, жаловалась на плохое здоровье и всегда критиковала власть и политиков. Обычно Матвеевна останавливала меня первая, заводила разговор «о том о сём», который рано или поздно заканчивался "глубокой, но непоследовательной" критикой власти, анализом ужасной несправедливости жизни и катастрофической природы человеческого образа мысли. Я терпеливо выслушивала её тирады, молчала и кивала, часто невпопад. Но однажды на меня что-то нашло. Я сказала пару фраз, которые заставили её сначала замолчать, а потом посмотреть на меня как «на врага народа». Я просто напрямую спросила: «Матвеевна, а вы в Бога верите?». На что она ответила скороговоркой: «Какой там Бог! Кого твой Бог у власти поставил, у кого-то все деньги, а у меня ничего, хотя я вкалывала, вкалывала!» «Знаете, тогда все вкалывали»,- как-то сухо отрезала я. « И вообще, каждый получает по вере своей и по делам своим,"-вдруг вспомнила я словаа моей бабушки. Она совсем не была похожа на Матвеевну. Она любила и жалела всех людей и животных, одним словом, верила в Бога. Наверное поэтому, она никогда не жаловалась, хотя от жизни ей досталось сполна: смерть маленькой дочки, арест и десятилетняя ссылка мужа, тиф, скитание в бегах от преследования властей с ярлыком жена "врага народа". Но она никого никогда не проклинала, просто тихо молилась за всех нас и за спасение грешной своей души. Хотя я подозреваю, что она была святая, моя бабушка…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Вашей бабушке можно только позавидовать...- иметь такую внучку!!!Творческих успехов и храни Вас БОГ! Комментарий автора: Что Вы! У меня были такие бабушка и дед!Я счастливый человек, мне есть к чему стремиться в этой жизни.Спасибо Вам за прочтение и добрые пожелания.
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
